5 июн. 2017 г.

Ирония как агрессия

ну да, возможно, наиболее слабая и цивилизованная
форма защиты от тупого варварства и быкования.

впрочем, быкам ирония недоступна, они принимают ее за насмешку,
за издевательство, ну как мусульмане, к примеру, или прочие
фундаменталисты.

традиционалисты не понимают шуток
они делают глупости с серьезным выражением лица
нету у них шуток. не завезли.

а что пишут по этому поводу классики. без них совсем нельзя.
нужны авторитеты, а как же, без них.. ну никак, никак не обойтись,
без поддержки, без костылей цитат и ссылок..

вот ведь почему разные богословские книги - сплошные цитаты,
потому как догматика! так говорили заратустры и до них.
мудрость веков, можно и так сказать. Впрочем стиль у Отцов церкви
был вполне ничего так, неплохо писали, поэтично.

Но первое, что вспомнилось  про агрессию,
 это Агрессия, книжка Конрада Лоренца.
И сразу же цитата, сходу (длинная):

Совершенно  определенно,  что человек может  воодушевиться  абстрактной
истиной;  но все-таки она  остается суховатым, скучноватым идеалом, и потому
хорошо, что для  ее защиты можно  привлечь другой поведенческий акт человека
-- антагонистичный скуке смех. Он во многом подобен воодушевлению: и в своих
особенностях, свойственных инстинктивному  поведению, и в своем эволюционном
происхождении от  агрессии, но  главное --  в своей  социальной функции. Как
воодушевление во имя одного и того же идеала, так и
     смех  по одному и  тому же  поводу  создает  чувство братской общности.
Способность смеяться вместе -- это  не только предпосылка  настоящей дружбы,
но почти уже первый шаг к ее возникновению. Как мы знаем из главы "Привычка,
церемония  и волшебство",  смех,  вероятно,  возник  путем  ритуализации  из
переориентированного  угрожающего жеста,  в точности  как триумфальный  крик
гусей. Так же как триумфальный крик и  воодушевление, смех не только создает
общность   его  участников,   но  и  направляет   их   агрессивность  против
постороннего.  Если  человек  не  может смеяться  вместе  с  остальными,  он
чувствует себя исключенным, даже если  смех вовсе  не  направлен против него
самого или вообще против чего бы то ни  было. Если кого-то высмеивают, здесь
еще более отчетливо выступают как агрессивная составляющая смеха, так и  его
аналогия с определенной формой триумфального крика.
     Но, однако, смех -- это сугубо человеческий акт еще в большей  степени,
чем  воодушевление.  И  формально  и  функционально  он  поднялся  выше  над
угрожающей мимикой, которая еще содержится в обоих этих поведенческих актах.
В противоположность воодушевлению, даже при наивысшей интенсивности смеха не
возникает опасность, что исходная агрессия прорвется и  поведет к нападению.
Собаки, которые лают, иногда все-таки кусаются; но люди, которые смеются, не
стреляют  никогда! И хотя моторика смеха более спонтанна и инстинктивна, чем
моторика воодушевления, -- но вызывающие  его механизмы более избирательны и
лучше  контролируются  человеческим  разумом.  Смех  не  лишает  критических
способностей.
     Несмотря на все эти  качества,  смех  -- это серьезное оружие,  которое
может   причинить  много  вреда,   если  незаслуженно   бьет   беззащитного.
(Высмеивать  ребенка --  преступление.) И все  же надежный  контроль  разума
позволяет обращаться  с  хохотом  так,  как с  воодушевлением было бы крайне
опасно:  оно слишком  по-звериному серьезно.  А  смех  можно  сознательно  и
целенаправленно  обратить против врага. Этот враг -- совершенно определенная
форма  лжи. В этом  мире  мало вещей,  которые могут считаться заслуживающим
уничтожения   злом  так  определенно,  как  фикция   какого-нибудь   "дела",
искусственно созданного, чтобы вызывать почитание и воодушевление, -- и мало
таких,  которые  настолько  смешны  при  их  внезапном  разоблачении.  Когда
искусственный пафос  вдруг сваливается с  присвоенных котурнов, когда пузырь
чванства  с треском  лопается  от укола  юмора,  --  мы  вправе безраздельно
отдаться освобождающему хохоту, который прекрасно вызывается такой внезапной
разрядкой.
     Это   одно  из  немногих   инстинктивных  действий   человека,  которое
безоговорочно одобряется категорическим самовопросом.
     Католический философ и писатель Г. К.  Честертон высказал поразительную
мысль, что  религия будущего будет  в значительной степени основана на более
высокоразвитом, тонком юморе.  Это, может быть, несколько преувеличено, но я
полагаю -- позволю парадокс и себе, -- что сегодня  мы еще относимся к юмору
недостаточно  серьезно.  Я  полагаю,  что он  является  благотворной  силой,
оказывающей мощную товарищескую  поддержку  ответственной морали --  которая
очень  перегружена в наше время  -- и что эта сила находится  в процессе  не
только культурного развития, но и эволюционного роста.

ну просто замечательное = люди, которые смеются, не стреляют.

в смехе мало звериного, животные улыбаются, или нам это кажется,
но никогда не смеются!

Ну а лжи стало очень много, она всепроникающа и всепоглощающа,
уже даже трудно найти, в больных обществах, места, свободные от
лжи,
лгать принято, это такая вот форма бытия,
или в крайних проявлениях
- обманывать, кидать, не выполнять обещаний,
забывать про них,
обвинаять во лжи других, 
это так знакомо и там
близко.. так далеко и так близко.

Иногда ложь становится
неуклюжей, странной, растерянной,
ложь становится смешной, неубедительной для всех, кроме рассказчика,
который, порой,  так увлекается,
что сам начинает верить в свои
фантомы, призраки, конструкции его воспаленного и больного ума,
ну слегка воспаленного и немного больного...

но 86 процентов любителей прямой Агрессии, военной и силы...
ну разве это не звери,
разве это не  в "мире животных" .. о чем говорить то?

ладно, этого можно добиться и в других обществах, и уже было,
но .. ведь не 86, а все 90.. хорошо, это так, для галочки, чтобы не
трогали, иначе же засудят, посодят, страшно же, да и кто они такие..
чтобы нам указывать.

НАМ! Великой нации!

Вот это МЫ и Я - гипертрофированные, они весьма любопытны.

Как там у Канетти, смотрел уже в Массе и Власти -- это параноики,
.. догматики, и они другие, и немного похуже нежели паралитики-оптимисты,  параноиков не сбить с толку... это такие вот вожди,
лидеры  =
ну сталино-гитлеры в миниатюре,
им нельзя противоречить,
убьют и не моргнут,
звериная серьезность и такая же непробиваемая праведность,
опасные существа, странные, ... впрочем это кажется,
что странные,
их природа скрыта под толстым слоем жира Лжи.

Лжи, как выдумки,
фантазии, мечты и бреда...

нда.

вероятно таким был Сальери (в фантазиях Пушкина и Формана) -
непробиваемым трудягой, над которым этот шут-мальчишка смеялся,
смеялся, босяк, голь, клоун, ... за что его выбрали небеса? за что???


тупость разлита повсеместно, тупость опасна, злопамятна, страдающая
и мстительная, .. тупость как тщетная попытка оправдать ненужность
и бесцельность существования... ну да, наука тупости недоступна,
культура .. труднодоступна, юмор ненавистен,

остается труд за 3 копейки...(в правде нет известий, в известиях нет правды)  и цепляние за материал сегодняшнего
дня,
за дома, яхты, миллионы (порой мнимые или девальвированные)
за чувство превосходство размером,
ну понятный инстинкт,
но как без него..
для чего жить тогда то?

а так .. успех.
Соседи завидуют.
Завидуют!
Весь мир завидует!

Ведь кто на свете все
богаче
всех успешней
и сильней!

а?

сторонники вертикали, любители хозяев, слуги государства и государя..
не слуга людей, а слуга системы,
палачи ведь тоже слуги системы,
профессия такая...

а как жить?
и для чего?

Тонкий Юмор? Честертон? - не знаем таких и знать не желаем!

нафиг английских шпионов и врагов, нафиг.

Родина и ЦарЪ (с твердым концом)
и Вера!

и чтобы все как у людей, как раньше, при ссср... вот.

так победим! ура, товарищи, ура!