матеМатика и шаХматы

Кажется, что скоро мат станет шахом.
компьютер вмешивается. шахматисты уже спортсмены, а не творцы.
а математики? тоже спортс-мены? только за мелкий прайс. или что-то большее???

то, что теоремы будут доказываться быстрей, это ясно, однако
не станет ли это бизнесом? не получится ли так, что если ранее матьматкой
(как и шахматами) занимались вполне приличные люди, из хороших семей,
веселые, тонкие, можно сказать художественные натуры, философы в некотором
роде.. то скоро будет как в шахматах, = придет пора уродов: ну можно взглянуть
ну топ-гроссов, они ведь уроды.. после Фишера, Фишер еще живой,  немного того,
но живой (вечно живой, ага).. а потом корчной-карпов-каспаров-крамник-ананд-карлсон..
это ведь уроды, в худшем смысле, нравственно художественные инвалиды... коммерсанты.
и выглядят как уроды.
математика отстает еще, но наверстает.  теорема фритца 24 с глубиной 20 перестановок.
и не будет счастья. только комфорт.
и не будет радости. только удовлетворение.
и не будет жизни. только расчет.
и поэзии не будет
и слов не будет.   в статьях.  только формулы.
и читателей не будет. только машины.

Richard Wagner - Parsifal 1.Aufzug - Bayreuth 2012

И как поняли Вагнера! - Та же самая порода людей, которая бредила Гегелем, бредит нынче Вагнером; в его школе даже пишут по-гегелевски! - Прежде всех понял его немецкий юноша. Два слова, «бесконечный» и «значение», уже были достаточны: ему сделалось при этом невыразимо хорошо. Не музыкой покорил себе Вагнер юношей, а «идеей»: богатство загадок в его искусстве, его игра в прятки под ста символами, его полихромия идеала - вот что влечёт к Вагнеру этих юношей; это гений Вагнера в создавании облаков, его гоньба, блуждание и рысканье по воздуху, его «всюду» и «нигде», точь-в-точь то самое, чем прельщал и увлекал их в своё время Гегель! - Среди вагнеровской множественности, полноты и произвола они являются как бы оправданными сами перед собой - «спасёнными». - Они слушают с дрожью, как великие символы звучат в его искусстве из туманной дали тихим громом; они не сердятся, если порою в нём бывает серо, скверно и холодно. Ведь все они без исключения, подобно самому Вагнеру, сроднились с дурной погодой, немецкой погодой! Вотан - их бог; но Вотан - бог дурной погоды... Они правы, эти немецкие юноши, раз они уже таковы: как могло бы недоставать им в Вагнере того, чего недостаёт нам, иным людям, нам, халкионцам - la gaya scienza; лёгких ног; остроумия, огня, грации; великой логики; танца звёзд; надменной гениальности; зарниц юга; гладкого моря - совершенства...

мешочное рабство. в сталинском стиле курса ВКПБ

Существует прельщение и рабство аристократизма. Но ещё более существует прельщение и рабство буржуазности. Буржуазность не есть только социальная категория, связанная с классовой структурой общества, но также категория духовная. Меня будет интересовать главным образом буржуазность как категория духовная. Более всего, может быть, сделал для обличения мудрости буржуа Леон Блуа в изумительной книге «Exegése des lieux communs». Противоположение буржуазности и социализма очень относительное и не распространяющееся на глубину проблемы. Герцен хорошо понимал, что социализм может быть буржуазным. Миросозерцание большей части социалистов таково, что они даже не понимают существования духовной проблемы буржуазности. Буржуа в метафизическом смысле есть человек, который твердо верит лишь в мир видимых вещей, которые заставляют себя признать, и хочет занять твердое положение в этом мире. Он раб видимого мира и иерархии положений, установившихся в этом мире. Он оценивает людей не по тому, что они есть, а по тому, что у них есть. Буржуа — гражданин этого мира, он царь земли. Это буржуа пришла в голову мысль стать царем земли. В этом была его миссия. Аристократ захватывал земли, он мечом своим способствовал организации царств. Но царем земли, гражданином этого мира он стать ещё не мог, для него существовали границы, которых он никогда переступить не мог. Буржуа глубоко вкоренен в этом мире, доволен миром, в котором он устроился. Буржуа мало чувствует суетность мира, ничтожество благ мира. Буржуа принимает всерьез экономическое могущество, которому он нередко поклоняется бескорыстно. Буржуа живет в конечном, он боится притяжения бесконечного.
===============================
около-научная буржуазность, мелкобуржуазность это: индексы,  цитируемость,  известность,  проявленность, разьезды, гранты, количество (всего, что можно измерить, но не качество), самовлюбленность, комфорт, чувство неполноценности,  чувство вторичности, как у обслуги, как у лакеев, растасканность по мелочам, утрата главного.. утрата чувства правды,  чувства красоты,  чувства бесконечости и чувства конечности. В плену у уродливых идолов : недвижимсти и денег.

мелкая буржуазность, совсем мелкая это права человека (мелкого человека), страх потери картонных ценностей,  ненависть к естественности, к природе, к аборигенам, к бедным, фига в кармане,  и пошлость.
=================================

Надпись

Роза, 
о чистое противоречие,
желание,
быть ничьим сном 
под множеством
век.

=================
виноградник оградив Твой, Боже,
не сомкнув на час очей,
я - сторожка, но и сторож тоже,
ночь я, Господи, Твоих ночей.

ива, нива, старый сад обильный,
пусть весну им не затмить трудом,
и смоковница, гранит могильный
отверзающа плодом:
веют ветви ароматом блага.
но не скажешь: сторож, отзовись!
мимо губ, непогубимой влагой,
глубь Твоя бежит по жилам ввысь.

Как в избушке сторож у окошка, вертоград блюдя, не спит ночей, так и я, Господь, Твоя сторожка, ночь я, Господи, в ночи Твоей. Виноградник, нива, день на страже, старых яблонь полные сады и смоковница, на камне даже приносящая плоды. Духовитые суки высоки. И не спросишь, сторожу ли я. Глубь Твоя взбегает в них, как соки, на меня и капли не лия.

В круге втором:

http://expert.ru/expert/2013/02/chuzhie/

Читаю и удивляюсь. на круги своя, так сказать. Написано трезво, удивительно
трезво для "датолькосмерть" Лимонова.  Думаю, может быть он прав? Да? только смерть?
как показал честный Триер в меланхолии?  Уж больно отвратительна "новая буржуазия",
бело-бумажная,  слишком материальная, слишком самовлюбленная.. может быть поэты правы? Только смерть

Что там белеет? говори.

Мефистофель

Корабль испанский трехмачтовый,
Пристать в Голландию готовый:
На нем мерзавцев сотни три,

111

Две обезьяны, бочки злата,
Да груз богатый шоколата,
Да модная болезнь: она
Недавно вам подарена.

Фауст

Всё утопить.

Одесса, 2012, декабрь, туман.

$$\boxed{\mbox{памяти погибшим в глупой борьбе за мелкое бабло}}$$

Душа и тело I Над городом плывет ночная тишь И каждый шорох делается глуше, А ты, душа, ты всё-таки молчишь, Помилуй, Боже, мраморные души. И отвечала мне душа моя, Как будто арфы дальние пропели: — Зачем открыла я для бытия Глаза в презренном человечьем теле? — Безумная, я бросила мой дом, К иному устремясь великолепью. И шар земной мне сделался ядром, К какому каторжник прикован цепью. — Ах, я возненавидела любовь, Болезнь, которой все у вас подвластны, Которая туманит вновь и вновь Мир мне чужой, но стройный и прекрасный. — И если что еще меня роднит С былым, мерцающим в планетном хоре, То это горе, мой надежный щит, Холодное презрительное горе. — II Закат из золотого стал как медь, Покрылись облака зеленой ржою, И телу я сказал тогда: — Ответь На всё провозглашенное душою. — И тело мне ответило мое, Простое тело, но с горячей кровью: — Не знаю я, что значит бытие, Хотя и знаю, что зовут любовью. — Люблю в соленой плескаться волне, Прислушиваться к крикам ястребиным, Люблю на необъезженном коне Нестись по лугу, пахнущему тмином. И женщину люблю… Когда глаза Ее потупленные я целую, Я пьяно, будто близится гроза, Иль будто пью я воду ключевую. — Но я за всё, что взяло и хочу, За все печали, радости и бредни, Как подобает мужу, заплачу Непоправимой гибелью последней. III Когда же слово Бога с высоты Большой Медведицею заблестело, С вопросом, — кто же, вопрошатель, ты? — Душа предстала предо мной и тело. На них я взоры медленно вознес И милостиво дерзостным ответил: — Скажите мне, ужель разумен пес Который воет, если месяц светел? — Ужели вам допрашивать меня, Меня, кому единое мгновенье Весь срок от первого земного дня До огненного светопреставленья? — Меня, кто, словно древо Игдразиль, Пророс главою семью семь вселенных, И для очей которого, как пыль, Поля земные и поля блаженных? — Я тот, кто спит, и кроет глубина Его невыразимое прозванье: А вы, вы только слабый отсвет сна, Бегущего на дне его сознанья!

за ними другие приходят

На смену ушедшим и отцветающим появились многочисленные представители нового поколения. Черты профессионализма резко усилились; в  мировоззрении многих современных г-ов преобладает прагматизм в конкретных формах: рейтинг, очко, доллар.


тройка, семерка, туз 

за ними другие приходят

они будут тоже трудны.

Тройка — это и юная молодая девушка, и цветник. Семерка — это и узкие готические ворота, и преграда на пути человека, врата испытаний. Туз — это и всякий пузатый мужчина, а еще и огромный зловещий паук в центре мировой паутины, ловец человеческих мух. Словом, тройка, семерка, туз — это сама жизнь, время жизни и смерть этой жизни. А все вместе оно есть человек. 

нда