поэт Родионов, жертва мордора

Хороший поэт. Честный.

Виктор Iванiв был довольно грустным человеком
Больше всего мне нравится легенда о том
Что в молодости он учительствовал в школе балета
Занимался с балеринами французским языком

Прошла демонстрация выпал снег
Хлопьями медлительными ленивыми
Жил-был в Новосибирске довольно грустный человек
Бедный бедный Виктор Iванiв

Мы шли с Диной Гатиной по Большой Дмитровке
Там открылся тогда клуб Пироги
Вдруг оттуда выскочили три битника
И она сказала что один из них Виктор И
И что она пойдёт с ними

И я дальше пошёл один в сумрак ночи
Кто из них Виктор Iванiв? Гадал я
Наверное тот которого я запомнил
У которого была белая горячка

А потом Виктор Iванiв встретился со мной в Новосибирске
И повёл меня гулять по сумасшедшему дому
Который был скопищем безобразных квартирок
Из окон которых смотрели алкоголики

Очень холодно, я запомнил, было очень холодно
Мне и сейчас холодно рядом с его именем
Я не мог соединить себя с его городом
Как будто это не Новосибирск, а город Виктора Iванiва

И вот я снова дальше пошёл один
Я жевал снег и снег этот горек
В одном окне одной из этих мрачных домин
Можно увидеть моё лицо. Я алкоголик



Время Сантори!
Время почитать Виктора Iванiва.

этого времени нет.  не надо.  это слишком. только одно. достаточного
одного. безумец виктор. безумец:


Весь город предо мной как на ладони
И я прошел по памятным местам
Легко взлететь мне было молодому
Висеть секундою сомнительной мечтам

Как названному дяде Алладина
В четыре стороны бежать теням
Где крыша разъезжается как льдина
Американским оборотеням

И только дернуть за рычаг пожарный
Как спустится в лифте и чинно выйдет к нам
И встанет в строй твоих халдейских армий
И выведет парадный наш Вьетнам

Не человек не столбик света нелюдь
А только бзика лобызаний снедь
Забьется сердца доблесть или пелядь
Ноги Ясона оставляя след

И от гвоздик на стол спирает ладан
Дыхание и свежий смердит навь
Ты кукольным веревочным приладам
Лицо скульптурное ее прибавь

И вынесет на круг до зданья МИДа
И в капсюле машины легковой
В зрачке венерином босая Артемида
Затопчет безуханный цвет-левкой

И в капсуле бесцветной самолета
Проглотит неба-неба спелый дым
И пляшет в пляске пьяного сколота
Не находя ногой земли 


 ну... возможно, это все что остается человеку в век машин
= безумие.
в разных формах.