Но что в наше время в корне изменилось, так это ситуация выживающего. Это открыли для себя лишь некоторые - те, кто дочитал главу о выживающем без чувства глубокого внутреннего сопротивления.
Цель была обрыскать все его уголки, изобразив его таким,
каким он есть и был всегда. Как герой он слышал восхваления, как властитель принимал поклонение, но, в сущности, он был одним и тем же. В наше собственное время среди людей, для которых так много значит понятие гуманизма, он пережил свои самые зловещие триумфы. Он не вымер, и он не вымрет, пока мы не обретем силы видеть его
ясно, в любом обличий, в ореоле любой славы.
Выживающий - это наследственная болезнь человечества, его проклятие, а может быть, и его гибель. Сумеем ли мы избежать ее в последний миг?
Плоды его усилий в нашем современном мире столь чудовищны, что с трудом осмеливаешься их видеть. Один-единственный человек в состоянии без труда уничтожить добрую часть человечества. Он использует для этого машины и процессы, которых сам не понимает. Он может действовать из надежного укрытия, ни на минуту не поставив себя в опасную ситуацию.
Противоречие между его единственностью и числом тех, кого он
уничтожит, невозможно осмыслить. Он один может сразу и единократно пережить больше людей, чем раньше переживали целые поколения. Методы властителя очевидны, каждый может ими воспользоваться. И все открытия идут ему на пользу, как будто совершаются для него одного.
Залог теперь увеличился многократно: людей стало больше и живут они
теснее. Средства стали сильнее в тысячи раз. Беззащитность жертвы, если не покорность ее, остались теми же самыми.
Все ужасы сверхъестественного насилия, которое наказанием и угрозой нависло над человечеством, воплотились в представлении о <бомбе>.
Один-единственный может ее обрушить. Она в его руке. Властитель в состоянии сотворить такое опустошение, что далеко превзойдет все бедствия, которые когда-либо Бог насылал на Землю. Человек украл
своего собственного Бога. Он захватил его и присвоил себе все, что внушало ужас и несло гибель.
Самые головокружительные мечты властителей прошлого, для кого выживание стало пороком и страстью, нынче выглядят убогими. История, которая вспоминается из сегодня, обрела вдруг уютный и мирный облик. Как долго тогда все это длилось и как мало можно было уничтожить на незнакомой Земле!
Нынче между решением и актом минет мгновение.
Что Чингиз-хан! Что Тамерлан! Что Гитлер!
С точки зрения наших возможностей
- жалкие подмастерья, халтурщики и дилетанты!
Вопрос о том, есть ли возможность добраться до выживающего, который вырос до таких чудовищных пропорций, - это самый главный, можно даже сказать, единственный вопрос.
Подвижность и специализированность современной жизни не дают правильно понять важность и сложность этого основного вопроса.
Ибо единственное решение, противостоящее страстной тяге к
выживанию: творческое одиночество, ведущее к бессмертию, - это решение лишь для немногих.
Цель была обрыскать все его уголки, изобразив его таким,
каким он есть и был всегда. Как герой он слышал восхваления, как властитель принимал поклонение, но, в сущности, он был одним и тем же. В наше собственное время среди людей, для которых так много значит понятие гуманизма, он пережил свои самые зловещие триумфы. Он не вымер, и он не вымрет, пока мы не обретем силы видеть его
ясно, в любом обличий, в ореоле любой славы.
Выживающий - это наследственная болезнь человечества, его проклятие, а может быть, и его гибель. Сумеем ли мы избежать ее в последний миг?
Плоды его усилий в нашем современном мире столь чудовищны, что с трудом осмеливаешься их видеть. Один-единственный человек в состоянии без труда уничтожить добрую часть человечества. Он использует для этого машины и процессы, которых сам не понимает. Он может действовать из надежного укрытия, ни на минуту не поставив себя в опасную ситуацию.
Противоречие между его единственностью и числом тех, кого он
уничтожит, невозможно осмыслить. Он один может сразу и единократно пережить больше людей, чем раньше переживали целые поколения. Методы властителя очевидны, каждый может ими воспользоваться. И все открытия идут ему на пользу, как будто совершаются для него одного.
Залог теперь увеличился многократно: людей стало больше и живут они
теснее. Средства стали сильнее в тысячи раз. Беззащитность жертвы, если не покорность ее, остались теми же самыми.
Все ужасы сверхъестественного насилия, которое наказанием и угрозой нависло над человечеством, воплотились в представлении о <бомбе>.
Один-единственный может ее обрушить. Она в его руке. Властитель в состоянии сотворить такое опустошение, что далеко превзойдет все бедствия, которые когда-либо Бог насылал на Землю. Человек украл
своего собственного Бога. Он захватил его и присвоил себе все, что внушало ужас и несло гибель.
Самые головокружительные мечты властителей прошлого, для кого выживание стало пороком и страстью, нынче выглядят убогими. История, которая вспоминается из сегодня, обрела вдруг уютный и мирный облик. Как долго тогда все это длилось и как мало можно было уничтожить на незнакомой Земле!
Нынче между решением и актом минет мгновение.
Что Чингиз-хан! Что Тамерлан! Что Гитлер!
С точки зрения наших возможностей
- жалкие подмастерья, халтурщики и дилетанты!
Вопрос о том, есть ли возможность добраться до выживающего, который вырос до таких чудовищных пропорций, - это самый главный, можно даже сказать, единственный вопрос.
Подвижность и специализированность современной жизни не дают правильно понять важность и сложность этого основного вопроса.
Ибо единственное решение, противостоящее страстной тяге к
выживанию: творческое одиночество, ведущее к бессмертию, - это решение лишь для немногих.
