Александр Васюкович, 30 лет
В июле 2014 года я поехал на Донбасс — снимать добровольцев, которые пошли воевать после Майдана. Мне хотелось разобраться в том, кто эти люди. Я снимал только на украинской стороне. Если бы у меня было больше ресурсов, то я поработал бы в АТО больше и с обеих сторон. Вся поездка заняла примерно три недели, всё это время я провёл с солдатами из добровольческого батальона «Донбасс». Я сделал серию портретов добровольцев с описанием, кто они такие, сколько им лет и почему они решили пойти воевать.
Многие военные сами просили их сфотографировать и потом отправить снимки по почте или в соцсети — себе или жёнам или детям, если не было своей почты. Таких фотографий на память накопилось больше двухсот, и когда я вернулся в Минск, то загрузил весь архив на Dropbox и отправил ссылку по контактам, что у меня были. Ещё пока я находился в Украине, герои этой серии начали погибать.
Затем я отобрал фотографии, приехал в Киев и встретился с выжившими. Вместе с ними мы отсматривали кадры и отмечали погибших.
зомбакам не понравилось. слишком красивые, чистые лица на фото.
В июле 2014 года я поехал на Донбасс — снимать добровольцев, которые пошли воевать после Майдана. Мне хотелось разобраться в том, кто эти люди. Я снимал только на украинской стороне. Если бы у меня было больше ресурсов, то я поработал бы в АТО больше и с обеих сторон. Вся поездка заняла примерно три недели, всё это время я провёл с солдатами из добровольческого батальона «Донбасс». Я сделал серию портретов добровольцев с описанием, кто они такие, сколько им лет и почему они решили пойти воевать.
Многие военные сами просили их сфотографировать и потом отправить снимки по почте или в соцсети — себе или жёнам или детям, если не было своей почты. Таких фотографий на память накопилось больше двухсот, и когда я вернулся в Минск, то загрузил весь архив на Dropbox и отправил ссылку по контактам, что у меня были. Ещё пока я находился в Украине, герои этой серии начали погибать.
Вернувшись в Минск, я писал тем, кого снимал, спрашивал, как у них дела, как дела у других героев. Когда кто-то не отвечал и не заходил в соцсети долгое время, становилось понятно, что что-то не так.Иногда мне просто приходили письма, они есть в проекте. Например, я и многие другие получили письмо от женщины, что её муж пропал в Иловайске и нет ли у кого информации о нём. Жена другого солдата, которому я часто отправлял фото, написала мне, что муж погиб, и попросила ещё фотографий, чтобы о нём осталась память.
Затем я отобрал фотографии, приехал в Киев и встретился с выжившими. Вместе с ними мы отсматривали кадры и отмечали погибших.
