В середине 60-х познакомился с гитаристом Александром Ивановичем Ковалевым, до войны тот был лауреатом многих премий и конкурсов по классической гитаре. Ковалев учил Юрия играть, Юрий занимался по 6-7 часов в день. Писал пьесы для гитары ("Зеленый кипарис"). Поступил на заочный факультет Московского института культуры, изучал нотную грамоту и композицию, но институт не окончил. После год или два преподавал классическую 6-струнную гитару на платных курсах для взрослых — по 2-3 часа в неделю. Преподавал поочередно в нескольких местах, в том числе в ЛДХС, в Театре народного творчества.
Стихи начал писать в детстве, посылал некоторые в газету "Ленинские искры", но их не печатали. Стихи песен стал писать значительно позже. Умел работать по дереву, изготавливал трубки. С приятелем, художником Виталием Климовым, изготавливал гитары, устроился на склад Фабрики музыкальных инструментов. Изготовили 3 или 4 инструмента, на одном из которых ("Джульетта) играл Валерий Агафонов. Дружили втроем с Агафоновым и Климовым. Позже, в колонии в Боровичах Новгородской области, где сидел за подделку больничного листа жене Любе, окончил профтехучилище № 10 и 30 июня 1984 г. получил диплом столяра-мебельщика 4-го разряда. В начале 80-х написал песню "Закатилася зорька за лес..." для фильма "Личной опасности не гарантирую" (режиссеры-постановщики Наталья Трощенко и Анатолий Виходко, второй режиссер Валерий Быченков, "Ленфильм"). В фильме песню исполнил В.Агафонов. Писал песни белогвардейского цикла, которые через Финляндию попали дальше, на запад. В разное время Юрий Борисов работал грузчиком в магазине и на киностудии "Ленфильме", дворником — вперемешку с отсидками за тунеядство и отсутствие прописки (жил в подвалах и на чердаках). В 1978-1979 сидел в колонии в Средней Азии, где подорвал здоровье. Умер от туберкулеза в больнице на Поклонной горе 17 июля 1990 года в 8 часов утра.
на смерть Валерия Агафонова
Заунывные песни летели
В край берёзовой русской тоски,
Где над детством моим отзвенели
Петербургских гимназий звонки.
Под кипящий янтарь оркестрантов,
Под могучее наше «Ура!»
Не меня ль государь-император
Из кадетов возвёл в юнкера?
В синем небе литавры гремели
И чеканила поступь война.
И не мне ли глаза голубели
И махала рука из окна?
Мчались годы в простреленных вёрстах
По друзьям, не вернувшимся в ряд,
Что застыли в серебрянных росах
За Отечество и за Царя.
Не меня ли вчера обнимали
Долгожданные руки — и вот,
Не меня ли в ЧеКа разменяли
Под шумок в восемнадцатый год?
Комментариев нет:
Отправить комментарий