- Я его видел в предпоследний день его жизни веселым, приветливым, как всегда:
он только жаловался на головокружения. Он говорил также, что с недавнего времени,когда думает о своем положении, ему кажется, что он чужой в своей семье и что он
не узнает себя сам. На следующий день после обеда он беседовал с гг. Лекселем и Фусом
поднять; затем он встал, не подняв трубку, ударил себя руками по лбу и сказал: я
умираю; после этих слов он не произносил уже больше ничего, и находился в состоянии агонии до 11 часов вечера, когда скончался. А в тот самый день утром он давал урок математики своему внуку, о котором я только что говорил. Он также закончил некоторые начатые им расчеты относительно воздушных шаров и записал их, как обычно, крупными буквами мелом на двух аспидных досках, -- ибо это было все, что он мог еще делать при
том слабом зрении, которое у него осталось. Он скончался в возрасте 76 с половиной лет. Скорбное чувство продиктовало мне по поводу этой кончины следующие стихи:
" Нет более среди нас
этого ученого
вечно новая слава которого
в счастливом полете
передаст его имя
памяти самых далеких потомков.
Счастливый старец!
Ты умер, творя, покрытый почестями,
в кругу твоей семьи,
подобно Солнцу,
блитающему, когда его лучи гаснут на закате.
Но нет, Ты жив. Твои бренные останки
могут служить пищей червям,
но Твоя душа
с новой силой пробегает Вселенную.
Священные покровы, которыми укрываются от наших
непосвященных взоров мудрая природа,
падите перен ним!
Позвольте чистой душе бросить на вас
любопытствующие взгляды.
Секреты небес, возвышенные тайны,
сокрытые от наших усилий Создателем!
Да, Леонард уже проникает через глубину
вашей бездны.
Меж тем как его великий дух
созерцает в небесах
движущие начала Вселенной,
мы воздвигаем в глубине наших сердец
храм его добродетелям"
Я только слабо выразил этими стихами уважение,
которое,
как все порядочные люди,
питал к этому достойному и знаменитому старцу.
Комментариев нет:
Отправить комментарий