Риман

Истерические личности живут в псевдореальности, и это проявляется в различных областях жизни. Вопрос подлинности представляет для них центральную проблему, будучи внутренним отражением их бегства от реальности в «роль».

Религия воспринимается ими легко, при этом они не обязательно веруют и посещают церковь из чистого прагматизма, потому что так принято. Для них показное важнее истинного, им достаточно соблюдать внешнюю форму. Мысль о том, что раскаяние и исповедь избавляют от грехов, и поэтому можно снова стать невинным, как младенец, кажется им прекрасной. Для них характерно представление о своем, персональном, Боге, который в их понимании является любящим отцом, иногда дающим указания своим детям. Они во многом остаются по-детски незрелыми, наивными и верящими в чудеса, обольщаясь различными предсказаниями и обещаниями выздоровления. Они готовы оказать помощь другим, если это не требует какого-либо напряжения и серьезных усилий с их стороны. Они становятся приверженцами различных сект, где удовлетворяются их потребности в сенсациях. В области этики они имеют сходные наивно-необязательные установки. Возможность найти козла отпущения и свалить свою вину на другого используется ими очень широко. Из-за того что им не свойственны самостоятельность суждений и самокритика, они редко учатся на своих ошибках.



Они во все привносят движение, сотрясают застоялые, устаревшие догмы, преодолевая их с помощью большой силы убеждения и сознательно используя свою привлекательность. Они ничего не воспринимают серьезно, за исключением, быть может, самих себя, потому что Я для них — единственная реальность в жизни. Им присущи сильные импульсы самоутверждения, и они более способны вносить в ситуацию динамическое начало, нежели терпеливо, планомерно и выносливо добиваться результата. Однако именно их нетерпеливость, любопытство и неотягощенность прошлым опытом иногда дают им шанс увидеть и охватить то, что недоступно другим, и тем самым расширить границы человеческих возможностей и познания в целом. Они смотрят в будущее с отвагой и своенравием авантюристов, видя смысл жизни в том, чтобы сделать ее богаче, интенсивнее и изобильнее.

Астролого-психолог

И мы всегда хотим, как шизоиды, которые боятся утраты собственного Я, отстраниться от чрезмерной близости человеческих контактов; как депрессивные из страха перед отделением и одиночеством — оставаться зависимыми; как личности с навязчивостями из страха перед переменами и преходящим — цепляться за привычное; и наконец, как истерики из страха перед необходимостью и окончательностью — стремиться к новому

ПС. Много верного. Особенно любопытно читать про свой тип гггг,
хотя найдено и скопировано в результате истерико-шизоидного конфликта, очень характерного.


Основой личностной структуры шизоидов является нежелание вступать в близкий контакт с окружающими. Они интересуются по преимуществу абстрактно-теоретическими проблемами. Особенно часто среди них встречаются представители точных и естественных наук — астрономы, физики, математики и инженеры и т. п. Если речь идет о науках, обслуживающих человека, то это обычно те дисциплины, которые не связаны с непосредственным общением: психологическое тестирование, работа с микроскопом или рентгеновской аппаратурой; если речь идет о патологии, то чаще всего это патологическая анатомия. Душевные проявления шизоиды легко объясняют как совокупность физиологических рефлексов. Вслед за Шопенгауэром они могут сказать: «Дорогой Бог, если ты есть, спаси мою душу — если она есть». Их психология зиждется на едва скрываемых желаниях. Если они врачи, то чаще исследователи, нежели практики. Весьма часто у них обнаруживается особое отношение к психиатрии и смежным с ней дисциплинам; как теологи они склонны скорее к религиозной науке, чем к практической работе священника. Часто они уходят от людей к животным, растениям или минералам и исследуют мир с помощью приборов, усовершенствующих органы чувств: телескопов или микроскопов.