даже переводы не портят. удивительно это или нет? язык то почти один
На Лысой горе остывает потухший костер,
осенние листья на Лысой горе догорают.
А я позабыл, где стоит та гора, и не знаю,
забыла меня, или помнит она до сих пор.
О время вечерних твоих тонкогорлых разлук!
Уже я не знаю, не знаю, не знаю, не знаю,
я жив или умер, а, может, живьем умираю,
ведь все отгремело, погасло, поблекло вокруг.
И над безысходностью ты — словно птица летишь —
над нашей с тобой,
над отчаянным света несчастьем.
Прости. Я не буду. Прорвалось.
Ну что за напасти…
О, если б могла ты узнать, как во мне ты болишь…
Еще они пахнут печалью — ладони твои,
и горько-соленые губы — их запах мне снится,
и тень твоя, тень пролетает — испуганной птицей,
и глухо, соленою кровью в аортах
гремят соловьи.
===========================
«Пылай душа. Пылай, а не рыдай.
В белесой стуже сердце Украины.
Ты тень ищи червонную калины,
на черных водах тень ее узнай…».
=================================
Папа молится Богу,
тужит мама. Сестра
не глядит на дорогу,
хоть вернуться пора.
Не глядит — веселеет,
а посмотрит — молчит.
Вечер все еще тлеет,
и калитка скрипит.
Ночь крадется к порогу,
грусть-тревога остра.
Папа молится Богу
и рыдает сестра.
========================================
напомнило бунинское, предсмертное:
Ледяная ночь, мистраль,
(Он еще не стих).
Вижу в окна блеск и даль
Гор, холмов нагих.
Золотой недвижный свет
До постели лег.
Никого в подлунной нет,
Только я да Бог.
Знает только Он мою
Мертвую печаль,
Ту, что я от всех таю...
Холод, блеск, мистраль.
1952 г.
На Лысой горе остывает потухший костер,
осенние листья на Лысой горе догорают.
А я позабыл, где стоит та гора, и не знаю,
забыла меня, или помнит она до сих пор.
О время вечерних твоих тонкогорлых разлук!
Уже я не знаю, не знаю, не знаю, не знаю,
я жив или умер, а, может, живьем умираю,
ведь все отгремело, погасло, поблекло вокруг.
И над безысходностью ты — словно птица летишь —
над нашей с тобой,
над отчаянным света несчастьем.
Прости. Я не буду. Прорвалось.
Ну что за напасти…
О, если б могла ты узнать, как во мне ты болишь…
Еще они пахнут печалью — ладони твои,
и горько-соленые губы — их запах мне снится,
и тень твоя, тень пролетает — испуганной птицей,
и глухо, соленою кровью в аортах
гремят соловьи.
===========================
«Пылай душа. Пылай, а не рыдай.
В белесой стуже сердце Украины.
Ты тень ищи червонную калины,
на черных водах тень ее узнай…».
=================================
Папа молится Богу,
тужит мама. Сестра
не глядит на дорогу,
хоть вернуться пора.
Не глядит — веселеет,
а посмотрит — молчит.
Вечер все еще тлеет,
и калитка скрипит.
Ночь крадется к порогу,
грусть-тревога остра.
Папа молится Богу
и рыдает сестра.
========================================
напомнило бунинское, предсмертное:
Ледяная ночь, мистраль,
(Он еще не стих).
Вижу в окна блеск и даль
Гор, холмов нагих.
Золотой недвижный свет
До постели лег.
Никого в подлунной нет,
Только я да Бог.
Знает только Он мою
Мертвую печаль,
Ту, что я от всех таю...
Холод, блеск, мистраль.
1952 г.
