проснулся в 6, а не в 4.
поздно проснулся.
воскресенье. а когда началось? в воскресенье?
да, да, тоже в воскресенье.
Киев бомбили.
однако объектив с аппарата Зорький. Юпитер 8. Юпитер это Зевс.
Неплохой объектив.
а второй - черный, это Гелиос, черный, солнечный, сын Гипериона и Тейи.
сын титанов.
прям Пэон по Андрееву*)
а когда 22 июня объявят всенародным праздником памяти начала конца?
воскресенье, вроде как не - рабочий день, а если на среду выпадет?
люблю отчизну я, но странную любовью, нда.. Михаил Юрьевич понимал.
интересно понимал ли он, что чем раньше, тем лучше? ггг
ну и песня, а теперь -- дискотека:
поздно проснулся.
воскресенье. а когда началось? в воскресенье?
да, да, тоже в воскресенье.
Киев бомбили.
однако объектив с аппарата Зорький. Юпитер 8. Юпитер это Зевс.
Неплохой объектив.
а второй - черный, это Гелиос, черный, солнечный, сын Гипериона и Тейи.
сын титанов.
прям Пэон по Андрееву*)
а когда 22 июня объявят всенародным праздником памяти начала конца?
воскресенье, вроде как не - рабочий день, а если на среду выпадет?
люблю отчизну я, но странную любовью, нда.. Михаил Юрьевич понимал.
интересно понимал ли он, что чем раньше, тем лучше? ггг
ну и песня, а теперь -- дискотека:
пс. Наврал. второй объектив = это Мир. тоже черный. черный мир, резкий и неинтересный..
а снято гелиосом, с приоткрытой и открытой диафрагмой.
*)
ГИПЕР-ПЭОН
О триумфах, иллюминациях, гекатомбах,
Об овациях всенародному палачу,
О погибших
и погибающих
в катакомбах
Нержавеющий
и незыблемый
стих ищу.
Не подскажут мне закатившиеся эпохи
Злу всемирному соответствующий размер,
Не помогут --
во всеохватывающем
вздохе
Ритмом выразить
величайшую
из химер.
Ее поступью оглушенному, что мне томный
Тенор ямба с его усадебною тоской?
Я работаю,
чтоб улавливали
потомки
Шаг огромнее
и могущественнее,
чем людской.
Чтобы в грузных, нечеловеческих интервалах
Была тяжесть, как во внутренностях Земли,
Ход чудовищ,
необъяснимых
и небывалых,
Из-под магмы
приподнимающихся
вдали.
За расчерченною, исследованною сферой,
За последнею спондеической крутизной,
Сверх-тяжелые,
транс-урановые
размеры
В мраке медленно
поднимаются
предо мной.
Опрокидывающий правила, как плутоний,
Зримый будущим поколеньям, как пантеон.
Встань же, грубый,
неотшлифованный,
многотонный,
Ступенями
нагромождаемый
сверх-пэон!
Не расплавятся твои сумрачные устои,
Не прольются перед кумирами, как елей!
Наши судороги
под расплющивающей
пятою,
Наши пытки
и наши казни
запечатлей!
И свидетельство
о склонившемся
к нашим мукам
Уицраоре, угашающем все огни,
Ты преемникам --
нашим детям --
и нашим внукам --
Как чугунная
усыпальница,
сохрани.
1951
ГИПЕР-ПЭОН
О триумфах, иллюминациях, гекатомбах,
Об овациях всенародному палачу,
О погибших
и погибающих
в катакомбах
Нержавеющий
и незыблемый
стих ищу.
Не подскажут мне закатившиеся эпохи
Злу всемирному соответствующий размер,
Не помогут --
во всеохватывающем
вздохе
Ритмом выразить
величайшую
из химер.
Ее поступью оглушенному, что мне томный
Тенор ямба с его усадебною тоской?
Я работаю,
чтоб улавливали
потомки
Шаг огромнее
и могущественнее,
чем людской.
Чтобы в грузных, нечеловеческих интервалах
Была тяжесть, как во внутренностях Земли,
Ход чудовищ,
необъяснимых
и небывалых,
Из-под магмы
приподнимающихся
вдали.
За расчерченною, исследованною сферой,
За последнею спондеической крутизной,
Сверх-тяжелые,
транс-урановые
размеры
В мраке медленно
поднимаются
предо мной.
Опрокидывающий правила, как плутоний,
Зримый будущим поколеньям, как пантеон.
Встань же, грубый,
неотшлифованный,
многотонный,
Ступенями
нагромождаемый
сверх-пэон!
Не расплавятся твои сумрачные устои,
Не прольются перед кумирами, как елей!
Наши судороги
под расплющивающей
пятою,
Наши пытки
и наши казни
запечатлей!
И свидетельство
о склонившемся
к нашим мукам
Уицраоре, угашающем все огни,
Ты преемникам --
нашим детям --
и нашим внукам --
Как чугунная
усыпальница,
сохрани.
1951
