науке в России (и не только, но в России, как обычно, без церемоний) объявлена война.
на уничтожение.
Это нужно четко уяснить. Сформулировать ясно и прямо, без-условно.
Россию колонизировали (кто - другой вопрос)
Поставленные правители кровные враги аборигенов, т.е. русских.
Если не их .. то они. Третьего не дано.
Так что жизнь русских научников ныне - это жизнь по законам военного времени,
либо в плену, либо в гробу, либо в партизанах. тут выбор пошире, так сказать.
Ну и ладно. Зафиксировали.
=================Ну и стих военный, актуальный ========
Про любовь
на уничтожение.
Это нужно четко уяснить. Сформулировать ясно и прямо, без-условно.
Россию колонизировали (кто - другой вопрос)
Поставленные правители кровные враги аборигенов, т.е. русских.
Если не их .. то они. Третьего не дано.
Так что жизнь русских научников ныне - это жизнь по законам военного времени,
либо в плену, либо в гробу, либо в партизанах. тут выбор пошире, так сказать.
Ну и ладно. Зафиксировали.
=================Ну и стих военный, актуальный ========
Про любовь
Если дорог тебе твой дом, Где ты русским выкормлен был, Под бревенчатым потолком, Где ты, в люльке качаясь, плыл; Если дороги в доме том Тебе стены, печь и углы, Дедом, прадедом и отцом В нем исхоженные полы; Если мил тебе бедный сад С майским цветом, с жужжаньем пчел И под липой сто лет назад В землю вкопанный дедом стол; Если ты не хочешь, чтоб пол Либерал в твоем доме топтал, Чтоб он сел за дедовский стол И деревья в саду сломал... Если мать тебе дорога — Тебя выкормившая грудь, Где давно уже нет молока, Только можно щекой прильнуть; Если вынести нету сил, Либерал, к ней постоем став, По щекам морщинистым бил, Косы на руку намотав; Чтобы те же руки ее, Что несли тебя в колыбель, Мыли гаду его белье И стелили ему постель... Если ты отца не забыл, Что качал тебя на руках, Что хорошим солдатом был И пропал в карпатских снегах, Что погиб за Волгу, за Дон, За отчизны твоей судьбу; Если ты не хочешь, чтоб он Перевертывался в гробу, Чтоб солдатский портрет в крестах Либерал взял и на пол сорвал И у матери на глазах На лицо ему наступал... Если ты не хочешь отдать Ту, с которой вдвоем ходил, Ту, что долго поцеловать Ты не смел,— так ее любил,— Чтобы звери ее живьем Взяли силой, зажав в углу, И распяли ее втроем, Обнаженную, на полу; Чтоб досталось трем этим псам В стонах, в ненависти, в крови Все, что свято берег ты сам Всею силой мужской любви... Если ты мерзавцу с трубой Не желаешь навек отдать Дом, где жил ты, жену и мать, Все, что родина нам с тобой,— Знай: никто ее не спасет, Если ты ее не спасешь; Знай: никто его не убьет, Если ты его не убьешь. И пока его не убил, Ты молчи о своей любви, Край, где рос ты, и дом, где жил, Своей родиной не зови. Пусть мерзавца убил твой брат, Пусть мерзавца убил сосед,— Это брат и сосед твой мстят, А тебе оправданья нет. За чужой спиной не сидят, Из чужой винтовки не мстят. Раз мерзавца убил твой брат,— Это он, а не ты солдат. Так убей мерзавца, чтоб он, А не ты на земле лежал, Не в твоем дому чтобы стон, А в его по мертвым стоял. Так хотел он, его вина,— Пусть горит его дом, а не твой, И пускай не твоя жена, А его пусть будет вдовой. Пусть исплачется не твоя, А его родившая мать, Не твоя, а его семья Понапрасну пусть будет ждать. Так убей же хоть одного! Так убей же его скорей! Сколько раз увидишь его, Столько раз его и убей! |