Живые и мертвые (1964). Лавров, Папанов, Ефремов, Табаков..
Мертвый сезон (1968). Банионис и Ярвет.
Дама с собачкой (1960). Баталов и Саввина.
а потом, т.е. сейчас, про Платона, про коммунизм, левую смерть, которая опять
из-за правого кризиса на пороге, обама, идиотизм с визами, вливание денег,
неприязнь к "спекулянтам"... ну понятно, есть за что их не любить. однако головы
подняли униженные и оскорбленные и поехали, накатили на все что движется и не ходит
строем. рабы восстали.
И вот Тарковский отец. Не знал, кто он. стихи только от Андрея.
Вот и лето прошло..
опошленное до ужаса ротару, до рвоты, дураки и дороги, дуры и дороги.
есть ли предел? не уверен. орбакайте - не икайте, не икайте.
Тарковский. Война. почему-то Чеботарев вспомнился. тоже хотел на фронт.
не взяли.
Если на Родине с нами встречаются
Несколько старых друзей,
Все, что нам дорого, припоминается,
Песня звучит веселей.
Ну-ка, товарищи, грянем застольную,
Выше стаканы с вином!
Выпьем за Родину нашу привольную,
Выпьем и снова нальем!
Выпьем за русскую удаль кипучую,
За богатырский народ,
Выпьем за армию нашу могучую,
Выпьем за доблестный флот!
Встанем, товарищи, выпьем за гвардию -
Равной ей в мужестве нет!
Тост наш за Сталина! Тост наш за Партию!
Тост наш за знамя побед!
Любопытно.. однако, но именно эту песню хотелось спеть Вите Буслаеву,
Виктору Ивановичу на защиту.. хорошая песня, правильная.
за гвардию.
равной ей в мужестве нет.
за знамя побед.
математически выверенно.
за знамя побед.
1943:
По приказу маршала Баграмяна Тарковский пишет “Гвардейскую застольную” песню, которая пользовалась большой популярностью в армии.
Стих.
25 ИЮНЯ 1939 ГОДА
И страшно умереть, и жаль оставить
Всю шушеру пленительную эту,
Всю чепуху, столь милую поэту,
Которую не удалось прославить.
Я так любил домой прийти к рассвету
И в полчаса все вещи переставить,
Еще любил я белый подоконник,
Цветок и воду, и стакан граненый,
И небосвод голубизны зеленой,
И то, что я — поэт и беззаконник.
А если был июнь и день рожденья
Боготворил я праздник суетливый,
Стихи друзей и женщин поздравленья,
Хрустальный смех и звон стекла счастливый,
И завиток волос неповторимый,
И этот поцелуй неотвратимый.
Расставлено все в доме по-другому,
Июнь пришел, я не томлюсь по дому,
В котором жизнь меня терпенью учит
И кровь моя мутится в день рожденья,
И тайная меня тревога мучит, —
Что сделал я с высокою судьбою,
О Боже мой, что сделал я с собою!
1940
пс.
Немецкий автоматчик подстрелит на дороге,
Осколком ли фугаски перешибут мне ноги,
В живот ли пулю влепит эсесовец-мальчишка,
Но все равно мне будет на этом фронте крышка.
И буду я разутый, без имени и славы
Замерзшими глазами смотреть на снег кровавый.
1942
Комментариев нет:
Отправить комментарий