Текущее

В связи от ответами на два, полуагрессивных письма.

1. Потриоты, в значительном количестве, являются носителями детской психологии
Это значит, есть Отец, в той или иной личине. Бога нету, ну иногда есть, но мало, но Отец есть.

2. И вот когда посягают на святое (т.е. на Отца ) они готовы вспомнить мать.
Незлым тихим словом.

Не в осуждение сказано, просто факт. К сожалению в этом есть нечто неправильное.
Не посягай на мать - ведь говорил об этом Призрак спятившему от того, что власть увели сынку.
А ведь, если подумать - то и не могли и не увести эту даму, Власть, потому как к власти рефлексирующий Г ну никак
не способен. потому, что не посягал, ждал, когда дадут. не дали. ну понятно и очень жизненно.

пс. Нейтральная иллюстрация. Хрестомайтийная, в некотром смысле. Без вранья.

Александров был учеником Лузина. Он, несомненно, очень многому научился от Лузина и в течение длительного времени был под его сильнейшим влиянием. Но к тому времени, когда я стал разговаривать с Александровым о Лузине, эти два человека находились уже в состоянии непримиримой ненависти.

Я был учеником Александрова и очень многому от него научился. В течение ряда лет я находился под обаянием его личности, можно сказать, просто обожал его.

Но к 1936 году у меня уже накопились многочисленные обиды на П. С. Александрова, которые завершили последние тяжёлые обиды, когда он не дал мне рассказать об увлёкших меня результатах ни на топологическом кружке, ни на Математическом обществе, причём, как я думал тогда, и, вероятно, это правильно, он не дал мне слово предумышленно.

Обида была настолько велика, что я был полон решимости дать отпор Александрову и показать ему, что я уже не мальчишка, а самостоятельный учёный, могущий дать ему сдачи. На этих двух примерах видно, что проблема «отцов и детей» имеет место также в интеллектуальной области. У меня было довольно много учеников. Из них некоторые стали хорошими математиками. Это Д. В. Аносов, В. Г. Болтянский, Р. В. Гамкрелидзе, Е. Ф. Мищенко, М. М. Постников, В. А. Рохлин и некоторые другие.

Взаимоотношения с моими учениками заканчивались по-разному. Иногда охлаждением. Либо даже конфронтацией. Дружеские отношения сохранились пока только с Р. В. Гамкрелидзе. Нельзя, однако, считать, что такое развитие отношений между учителем и учеником является обязательной закономерностью. Бывают случаи, когда ученик остается под влиянием учителя большую часть своей жизни, может быть даже и всю жизнь. Ученик должен становиться самостоятельным человеком и независимым учёным. А в ряде случаев мы наблюдаем другое явление, когда ученик остается послушным своему учителю почти всю жизнь. В этом нет ничего хорошего.