как зеркало русской психиатрии, русско-украинско-еврейской.
Стоит до просмотра прочитать рецензии: в Афише (до просмотра, упреждающую ггг),
потом на русских формумах, украинских формумах, жж-как зеркало зеркало (двойное
отражение)
а потом включить и слушать текст. Великий текст, 1835 года, 1842 года...
неважно, перед отъездом на 10 лет, Полонез Огинского, в своем роде.
Как же плохо играют.. как фальшиво звучит вступление, в устах греко-католика,
уж не нарочно ли он так фальшивит, ну... разве нет образцов для подражания,...?
разве такие речи зажигают?
Сыновья.. Бумер приехал... Да разве так это происходило то? но каков текст.
каков текст.
- А поворотись-ка, сын! Экой ты смешной какой! Что это на вас за
поповские подрясники? И эдак все ходят в академии? - Такими словами встретил
старый Бульба двух сыновей своих, учившихся в киевской бурсе и приехавших
домой к отцу.
Сыновья его только что слезли с коней. Это были два дюжие молодца, еще
смотревшие исподлобья, как недавно выпущенные семинаристы. Крепкие, здоровые
лица их были покрыты первым пухом волос, которого еще не касалась бритва.
Они были очень смущены таким приемом отца и стояли неподвижно, потупив глаза
в землю.
- Стойте, стойте! Дайте мне разглядеть вас хорошенько, - продолжал он,
поворачивая их, - какие же длинные на вас свитки1! Экие свитки! Таких свиток
еще и на свете не было. А побеги который-нибудь из вас! я посмотрю, не
шлепнется ли он на землю, запутавшися в полы.
- Не смейся, не смейся, батьку! - сказал наконец старший из них.
- Смотри ты, какой пышный! А отчего ж бы не смеяться?
- Да так, хоть ты мне и батько, а как будешь смеяться, то, ей-богу,
поколочу!
- Ах ты, сякой-такой сын! Как, батька?.. - сказал Тарас Бульба,
отступивши с удивлением несколько шагов назад.
- Да хоть и батька. За обиду не посмотрю и не уважу никого.
- Как же хочешь ты со мною биться? разве на кулаки?
- Да уж на чем бы то ни было.
- Ну, давай на кулаки! - говорил Тарас Бульба, засучив рукава, -
посмотрю я, что за человек ты в кулаке!
И отец с сыном, вместо приветствия после давней отлучки, начали
насаживать друг другу тумаки и в бока, и в поясницу, и в грудь, то отступая
и оглядываясь, то вновь наступая---
Ну разве это мы видели? разве так? Гоголь в 25 лет понимал больше, чем продажные
актеры и режиссер, что случилось с землей Русской? Почему советские Вечера так
похожи и хороши, да тот же Хмара, или Голова.. или паннычка.. похоже же.. вот где Тарас, почему они понимали душу мало-россии, а Ступка.. холодный и чужой ступка, поляк по-существу.. как он может понять и сыграть... да никак.
это такая же халтура как Ликвидация про одесу, нету там никакой одесы, нету и усе..
противно, куда катится шар а? в какую такую лузу?
-----
А что же Тарас? А Тарас гулял по всей Польше с своим полком, выжег
восемнадцать местечек, близ сорока костелов и уже доходил до Кракова. Много
избил он всякой шляхты, разграбил богатейшие земли и лучшие замки;
распечатали и поразливали по земле козаки вековые меды и вина, сохранно
сберегавшиеся в панских погребах; изрубили и пережгли дорогие сукна, одежды
и утвари, находимые в кладовых. "Ничего не жалейте!" - повторял только
Тарас. Не уважали козаки чернобровых панянок, белогрудых, светлоликих девиц;
у самых алтарей не могли спастись они: зажигал их Тарас вместе с алтарями.
Не одни белоснежные руки подымались из огнистого пламени к небесам,
сопровождаемые жалкими криками, от которых подвигнулась бы самая сырая земля
и степовая трава поникла бы от жалости долу. Но не внимали ничему жестокие
козаки и, поднимая копьями с улиц младенцев их, кидали к ним же в пламя.
"Это вам, вражьи ляхи, поминки по Остапе!" - приговаривал только Тарас. И
такие поминки по Остапе отправлял он в каждом селении, пока польское
правительство не увидело, что поступки Тараса были побольше, чем
обыкновенное разбойничество, и тому же самому Потоцкому поручено было с
пятью полками поймать непременно Тараса.
- Прощайте, товарищи! - кричал он им сверху. -Вспоминайте меня и
будущей же весной прибывайте сюда вновь да хорошенько погуляйте! Что, взяли,
чертовы ляхи? Думаете, есть что-нибудь на свете, чего бы побоялся козак?
Постойте же, придет время, будет время, узнаете вы, что такое православная
русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы: подымается из
Русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая бы не покорилась
ему!..
А уже огонь подымался над костром, захватывал его ноги и разостлался
пламенем по дереву... Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая
сила, которая бы пересилила русскую силу!
Немалая река Днестр, и много на ней заводьев, речных густых камышей,
отмелей и глубокодонных мест; блестит речное зеркало, оглашенное звонким
ячаньем лебедей, и гордый гоголь быстро несется по нем, и много куликов,
краснозобых курухтанов и всяких иных птиц в тростниках и на прибрежьях.
Козаки живо плыли на узких двухрульных челнах, дружно гребли веслами,
осторожно минули отмели, всполашивая подымавшихся птиц, и говорили про
своего атамана.
В РиЖ, за РиЖ! и веру православную! С ЕСД и боевыми перьями в груди.
за русского Царя, который вот-вот подымется из-под-земли.
Комментариев нет:
Отправить комментарий